Такими были Веселушки… Мария Давыдовна во втором ряду вторая слева…
Бабушка-ветеран Мария Устинова собрала концертную бригаду для госпиталей… Ее уже нет, а «боевой» ансамбль живет и готовится к новому юбилею Победы.
… Кровь течет дальше бойчее… Хотя, наверное, это кажется. Потому что 17-летней Марусе очень нужно успеть! Ее кровь – напрямую – идет умирающему незнакомому бойцу за ширмой.
Их связывают не только 1941 год, война, рыжие трубки, толстые иглы.
Идет прямое переливание крови – от человека к человеку.
И ее душа — добрая, уставшая от круглосуточной госпитальной работы, но сильная, и вопреки войне по-детски не верящая в смерть, — тянется к чужой фронтовой смертельно уставшей душе. Поддержать. Поделиться. Окрылить.
… А пройдет время — и спасенный солдат отыщет по коридорам свою спасительницу. И скажет Марусе, уезжая на фронт: «После Победы – поженимся…» А дальше…
… Мария Давыдовна Устинова много лет хранила это воспоминание – в большой памяти о Великой Отечественной, собранной из многих-многих фамилий, лиц, носилок, ссохшихся бинтов, операций и счастливых (на фронт) и несчастливых выписок (в землю Редаково, под красную фанерную звездочку)… Память о подвиге народа. О долге фронтовиков, израненных, искалеченных, но не сдавшихся. О силе духа и о том, как за каждую солдатскую жизнь бились медики эвакогоспиталей ее родного Сталинска — Новокузнецка.
… И ей было за 80, когда вместе с другими ветеранами и детьми войны, организовала ансамбль «Веселушки». И каждый концерт, и военные, и русские песни, баба Маша мудро называла: «… тоже прямым переиванием крови…»
Ведь одинокие состарившиеся герои войны – в интернатах, ветеранских госпиталях и домах отдыха, перехватывая седых артисток после концерта, бывало даже, целовали им руки. И в волнении говорили:
— Спасибо! Будем жить!
Мария Давыдовна часто рассказывала про работу медиков в эвакогоспитале 1247
Боль
…Новокузнецк все еще помнит первый эшелон с ранеными в августе 1941-го… Показался состав, тихо подошел. И ни из вагонов, ни на перроне – ни звука. Только в «хвосте» — что-то грустное пел баян.
И вместо запланированных торжества и речей разгрузку раненых начали молча и сразу…
И, как рассказали «Кузбассу» в музее истории медицины (в первой горбольнице) Новокузнецка, по воспоминаниям, в эвакогоспиталях первые дни тишина стояла пугающая… Прибывшие раненые молчали… Врачи, уже зная, что состав, под бомбежками, впроголодь, добирался три месяца, отвечали на вопросы медсестер: «…Сейчас раненые просто наслаждаются раем, в который попали, скоро оживут, заговорят…» Так и вышло…
… А вообще в Новокузнецке, пояснили в музее, было в войну одиннадцать госпиталей! И они вернули в строй около 200 тысяч солдат и офицеров!
«Я служила в госпитале 1247, — рассказывала мне несколько лет назад и Мария Устинова. – Меня все звали Марусечкой… Что-то такое было во мне…Раненые, крича от боли, успокаивались, взяв меня за руку. Говорили: я не только могу успокоить, я забираю боль…
Помню, привезли с очередной партией одного молодого солдатика, у него весь таз раздроблен. Он в циркулярном гипсе… Когда поступил, его, естественно, надо помыть… А разрезали гипс, сняли, и знаете… Там были черви… Как человек мог вытерпеть?! Но это война, это дорога… Самый большой осколок у него был сантиметров 15 на 10, как кусок пилы, зубчатый. Принесли его ко мне, на рентген, санитары, перед операцией. На стол стали поднимать, чтобы рентген сделать. И он уж даже не кричал – рыдал от боли. Я снимок сделала (была рентген-техником), врач снимок посмотрела… И стали бойца забирать, чтобы положить на носилки. Но он… Не высказать, как кричал. Я подошла: «Берись за шею». Руками взялся, руки-то у него целые. Я вот так под него руки подвела и на руках на третий этаж отнесла, на кровать положила. Он не плакал… Военврач мне потом сказала: «Маруся, нет ничего страшнее боли. Но я тебе — запрещаю. Ты – будущая мать, надорвешься… Обещай…»
Но не могла я слово сдержать. Сердце от жалости рвалось…»
В эвакогоспитале. На фото слева — Маша и боец Томиленко. На фото справа — она и так же спасенный ею боец Дроздов и медсестры…
Родные люди
Военврач отчитывал не зря: 17-летняя девушка-дюймовочка и так от работы почти без сна еле держалась на ногах.
«И еще у меня — редкая группа крови – первая, резус отрицательный. У нас все здоровые девчата кровь сдавали. А моя кровь троих раненых – прямым переливанием крови — спасла…
…Первым был 40-летний боец Томиленко, из Запорожья. Перед отъездом на фронт сказал: «Вы мне теперь, Маруся, сестра!»
…На второе прямое переливание крови – для спасения солдата-москвича Дроздова – …пошла прямо с дежурства. Тоже стал мне братом, ушел на фронт.
… А в третий раз, когда мою кровь напрямую перекачивали, — умиравшему Сереже Ермилову, почувствовала: «Он мне теперь самый-самый родной человек…» Позже познакомились, понравились друг другу. Порядки и воспитание были строгими. Сережа поправился и, уезжая на фронт, сказал: «После войны — поженимся». Попрощались душевно. Он писал мне из части. И его мама мне писала, а я ей (он родителям в Татарстан, в село, еще из госпиталя написал, что я ему кровь дала, жизнь спасла, и что мы после войны поженимся)… А потом – нет и нет от Сережи письма.
И вот его мама написала: «Не уберегли мы с тобой Сережу, девочка, погиб героем…»
В операционной. Мария принесла рентгеновский снимок перед операцией…
Снова в бою…
«Её» госпиталь пробыл в Новокузнецке до января 1944-го. А потом его отправили на фронт. Маруся уехала с ним…
А после Победы – вернулась домой. Потом вышла замуж. Прожила долгую хорошую жизнь. И в старости, уже имея пятерых правнуков, удивила саму себя и окружающих – собрала группу «боевых девчат» (ансамбль «Веселушки» при центре соцобслуживания Орджоникидзевского района Новокузнецка). Они пели песни поколения и показывали сценки…И после каждого концерта зрители — бабушки, дедушки – им говорили:
— Вы дали нам заряд бодрости… Надо же, мы одного возраста, но вы – молодые!
На что артистки – Елена Хмелевская, Мария Солдатенкова, Нина Погребняк, Лидия Албатовская и другие, после очередного концерта мне как-то сказали:
— Молодые-то молодые, но все равно староватые… Но сил – перед выходом на сцену – у нас всегда прибавляется!
А старшая из них – тогда 84-летняя Мария Устинова – призналась:
— Болела, думала, что всё, не буду ходить в ансамбль… А полегче стало. И… Как я не приду?!
Фото из архива. Хит ансамбля Веселушки. Мария Давыдовна (слева) в роли отца невесты…
…Бабы Маши уже нет. Несколько лет назад ансамбль перешел во Дворец культуры имени Маяковского, стал ансамблем русской песни «Славица», вырос профессионально – до городского и областного уровня!… Недавно «Славица» получила диплом очередного городского фестиваля…
— Нашим фундаментом были «Веселушки», и сейчас с нами трое ее участниц, — говорит Людмила Шестакова, руководитель «Славицы». – Мы поем русские песни, песни военных лет и из старых кинофильмов… К 75-летию Победы снялись в двух клипах и готовим к 9 мая концерты…
… Это поколение Победы. В его любимой песне – всё, как было в жизни страны и каждого: «…люди хлебом делятся…» И это может — с прошедшей в 1990-х сменой курса страны — скоро быть забытым. И это — МЫ ВМЕСТЕ — и было основой подвига…
И поколение – на посту. Потому что: «Родина, Россия не отпускает…» Так баба Маша Устинова однажды сказала…
Ансамбль русской песни Славица недавно победил в городском конкурсе…-
