В Общественной палате Кемеровской области обсудили экологическое состояние водных ресурсов региона. По данным экспертов, качество воды в реках оставляет желать лучшего: почти четверть всех сбросов не очищается. При этом Томь не обеспечивает потребности региона в воде. Оба эти аспекта рассмотрели в контексте возможности возобновить строительство Крапивинского гидроузла, который изначально проектировался для решения проблем с водоснабжением и подразумевал глубокую очистку стоков.
По данным областной прокуратуры, ежегодно в кузбасские реки и озера сбрасывают 355 млн кубометров загрязненных вод. Это четвертая часть от всех неочищенных сбросов Сибири, говорит председатель комиссии палаты по безопасности и взаимодействию с правоохранительными органами и ОНК Андрей Переладов. «У нас, к сожалению, сохраняется отрицательная тенденция по результатам анализов, когда химический, биологический состав не соответствует санитарным нормам, – отмечает юрист. – В некоторых территориях, например, в Юрге, Тайге, эта доля достигает 90% от всех взятых проб – по химическим показателям. Это свидетельствует о том, что водные объекты на всем их протяжении, несмотря на все контрольные створы, все договоры водопользования, испытывают сверхнормативную экологическую нагрузку».
Сбросы без адреса
При этом, как поясняет Переладов, легко «охотиться на мамонта в виде природопользователей», которые работают легально и которых просто отследить. Того же не скажешь о выбросах в атмосферу с открытых горных разработок и ливневых стоках, зачастую никак не очищенных.
Вместе с этим, существующая система государственного мониторинга качества воды (находится в ведении Росгидромета) не может дать объективной картины по вкладу каждого загрязнителя, подчеркивает юрист: на 150-160 водопользователей в регионе работает чуть больше 40 гидропостов. Они дают всего 10% информации, добавляет заведующий лабораторией моделирования геоэкологических систем Кемеровского филиала Института вычислительных технологий СО РАН Евгений Счастливцев. Водопользователи пока не обязаны предоставлять данные о сбросах в непрерывном режиме, а добровольно на установку датчиков идут единицы.
По информации начальника отдела по надзору за исполнением законодательства в сфере экономики управления по надзору за исполнением федерального законодательства областной прокуратуры Евгения Смычкова, ежегодно в Кузбассе выявляется более 500 нарушений законодательства в сфере охраны вод и воздуха. В 2019-м только по постановлению прокуратуры водопользователей оштрафовали на 4,7 млн руб. Всего с 2016 года после прокурорского вмешательства 12 предприятий-загрязнителей, среди которых и крупные угольные компании, ввели очистные сооружения на два миллиарда рублей. В том числе это повлияло на объем неочищенных сбросов: он снизился с 25 до 23% (те самые 355 млн кубов в год). Это оставляет желать лучшего, комментирует ситуацию Смычков, отмечая, что многие водопользователи по-прежнему уклоняются от строительства очистных.
Между тем, исходя из статистики Верхне-Обского бассейнового управления, в Кузбассе происходит поголовное сокращение протяженности водных объектов, приводит данные Андрей Переладов. Грубо говоря, воды в реках становится всё меньше. Показатели по обеспечению речной водой и подземными источниками в Кемеровской области в два-три раза меньше, чем в среднем по СФО.
«Вот эта вилка у меня очень большое сомнение взывает, – признается представитель ОПКО. – Либо что-то не так со статистикой, либо население воды тратит больше, находя ее в других источниках, либо это рециркуляция. Соответственно, стоит вопрос: может, меньше воды расходовать»?
Вывести на чистую воду
Для того, чтобы развить экономику, жилищное строительство, обеспечить непрерывными ресурсными потенциалами область, в районе Кемерова необходимо получать 350 кубометров воды в секунду, говорит ведущий инженер Института экологии человека Федерального исследовательского центра угля и углехимии СО РАН Андрей Егоров. Реально же Томь дает 55 кубометров. Кроме того, водные массы реки в течение года распределяются крайне неравномерно: 80% годового стока приходится на два с половиной месяца, преимущественно, апрель и май, плюс небольшое увеличение в октябре. В остальное время сток в Томи находится на 20-процентном уровне обеспеченности.
«Это критическое состояние водных ресурсов, – дает оценку Егоров. – И нам везет, что зимы теплые. Если будет более холодный год, более продолжительные сезоны, от дефицита можно перейти к недостатку или полному отсутствию воды в реке. Здесь работают все водозаборы тепловые, энергетические, водоснабженческие, и если вдруг ковши водозаборов встанут в период зимней межени, когда перекаты промерзнут, это катастрофа».
Крапивинский гидроузел был спроектирован, прежде всего, чтобы обеспечить потребность населения в воде, и только затем уже – для получения электроэнергии, подчеркивает ученый. При этом и объем, и уровень водохранилища были рассчитаны так, чтобы перебрасывать воды в бассейн реки Иня для ее оздоровления.
Андрей Егоров занимается проблемой водохранилища с 1978 года, когда его спроектировали, защитил диссертацию на эту тему. Напомним, проект заморозили в 1989 году.
«Отнюдь не шахтерские забастовки, отнюдь не действия каких-то суперзеленых, отнюдь не какие-то жесткие экологические требования, а просто невыполнение условий проекта стали главным фактором простановки, консервации строительства: из 45 очистных сооружений не построено 37, – говорит ведущий инженер Института экологии человека. – Есть множество экспертных заключений, базироваться можно только на одной госэкспертизе… Все остальные экспертные решения принимались голосованием общественных организаций, даже были представители союза писателей…».
Андрей Егоров: «К моменту защиты проекта водохранилища в Кузбассе исчезло 95 малых рек, сколько после – никто не знает».
Угольные реки
Как напомнил Егоров, к возможности строительства гидроузла затем возвращались два раза. Стратегия социально-экономического развития региона до 2025 года, разработанная в 2007-2008 годах, принятая советом народных депутатов в 2009-м и ныне действующая, подразумевала ввод водохранилища примерно в 2012 году. Но тогда инвестор, опять же столкнувшийся с необходимостью строительства очистных, умыл руки. Между тем, в наши дни к этому непреложному условию реализации проекта добавился ряд других серьезных проблем.
В водоохраной зоне возможного водохранилища насчитывается 42 пользователя участка недр, говорит Андрей Егоров. Это действующие участки по добыче угля, главным образом, открытым способом. Институт вычислительных технологий, готовясь к совещанию, подсчитал: большая часть выбросов в атмосферу этих предприятий ложится на зеркало водохранилища и на зону водосбора.
«Многие ранее существовавшие притоки Томи уже уничтожены угледобычей либо сильно загрязнены, как река Ольжерас в Междуреченске, – добавляет ученый. – Продолжается сброс неочищенных стоков и промышленных, и сельскохозяйственных предприятий, например, Чистогорского свинокомплекса».
Помимо этого в зоне водосбора спроектированного водохранилища есть новые лицензионные участки, взятые в пользование через аукционы, по ним уже разработаны проекты.
«Нужно посмотреть концепцию выноса предприятий-загрязнителей из зоны водосбора, – резюмирует Егоров. – Как только будет согласование со всеми собственниками по прекращению в зоне водосбора хулиганства, тогда можно будет говорить о следующих шагах».
Достроить нельзя сносить
Против возобновления строительства Крапивинского гидроузла высказался заместитель председателя комиссии палаты по экологии и охране окружающей среды Андрей Куприянов. По его мнению, Новосибирское водохранилище вызвало негативные экологические последствия: выселение людей, затопление сельхозземель, гибель рыбных ресурсов, разрушение берегов. Как отметил Андрей Егоров, в зоне возможного Крапивинского гидроузла на сегодня не осталось населенных пунктов, а земли всегда использовались как пастбища и сенокосы. Что же касается предполагаемого влияния водохранилища на микроклимат, то его легко спрогнозировать по аналогам в Новосибирске и Красноярске, утверждает директор Института водных и экологических проблем СО РАН Александр Пузанов: отепляющий эффект будет распространяться где-то в апреле, марте, а незначительный охлаждающий – в июле-сентябре.
«Объект не возник вновь, он не вырос из-под земли: это вялотекущая ситуация, которая должна решаться», – считает Андрей Егоров. С недостроем нужно что-то делать, соглашается председатель общественного экологического совета при губернаторе Кузбасса Нина Вашлаева: если оценка экологического воздействия строительства будет положительной, – достраивать, если нет, – ликвидировать.
Напомним, 17 февраля губернатор Кузбасса Сергей Цивилев и председатель правления – генеральный директор «Русгидро» Николай Шульгинов подписали соглашение о возобновлении проектирования Крапивинского гидроузла. Отвечая на вопрос корреспондента «Кузбасса» во время пресс-конференции 21 февраля, глава региона подчеркнул, что оценка воздействия на среду – следующий за технико-экономическим обоснованием этап проектирования.
