В стенах управления ГУФСИН России по Кемеровской области – Кузбассу в онлайн-режиме в один день прошли приём осуждённых исправительной колонии №44 (г. Белово) и прямая линия с родственниками осуждённых из разных колоний. И приём на расстоянии, и в буквальном смысле горячую линию вели уполномоченный по правам человека в Кузбассе Зоя Волошина, председатель общественной наблюдательной комиссии Тамара Дружинина и помощник начальника Кузбасского ГУФСИН по соблюдению прав человека Ирина Хохлова.
«А я в Голландию хочу!»
ИК-44 – колония строгого режима. Сейчас в ней 874 осуждённых. Трудоустроено только 153 человека. Есть разные производства – от изготовления больших мусорных контейнеров до ремонта автомобилей. Но, к сожалению, мало заказов. Однако в ближайшее время в колонии планируется открытие швейного цеха. Так что «сидельцев» (то есть, сидящих без дела, безработных) станет меньше. Хотя далеко не каждый заключённый горит желанием трудиться, чтобы, к примеру, помогать своим семьям или погашать предъявленные иски потерпевшим.
А вот осуждённый Олег С. искренне озабочен, что в колонию ещё не поступили исковые документы о выплате материального вреда потерпевшей стороне.
– Будет ли влиять на решение об условно-досрочном освобождении непогашенный иск? – спросил мужчина.
– Безусловно, будет, – следует ответ от Ирины Хохловой. – Так что надо незамедлительно принять все меры, чтобы началось погашение исковой суммы.
А здесь уже и работа сотрудников колонии. Их запросы, звонки, помощь в трудоустройстве осуждённого. Не запрещается выплачивать долг по иску и родственникам осуждённого. Если, конечно, они захотят и смогут.
Судя по настроению Олега, близкие от него не отказались. И сам он сделает всё, чтобы заслужить УДО.
Следующий вопрос – от другого человека. И по глазам (из-за маски видны только они), и по голосу понятно, что Артём А. молод. Спрашивает:
– Могу ли я после освобождения получить гражданство другой страны? Например, Голландии, где более лояльно относятся к наркотикам?
Судим Артём именно за наркотики. Срок наказания истекает в 2024 году. Но желание уехать за границу есть уже сегодня.
– Любая страна не раздаёт гражданство направо и налево, – говорят организаторы приёма.
– А просто выезд по Шенгенской визе возможен? Могу я получить такую визу? Раньше, до осуждения, у меня была гостевая. Я посетил Грецию.
Подумалось: вот и путешествовал бы парень, а не занимался дурью. Но ведь и сейчас, отбывая немалый срок, думает, как бы уехать туда, где за наркотики не закроют.
– Пока не будет снят административный надзор и не погашена судимость, о переезде не стоит думать, – объяснили Артёму.
Получит он и официальный ответ. Как и все другие осуждённые, задавшие свои вопросы. Да-да, именно с вопросами пришли они на онлайн-приём. Жалоб на условия содержания не было.
Спрашивали про амнистию. Многие ведь надеялись, что будет она в нынешнем году – в связи с 75-летием Победы в Великой Отечественной войне.
– Об амнистии, если она будет, вы узнаете первыми, – последовал ответ. – Пока же информации о ней в средствах массовой информации нет.
А молодой осуждённый по имени Давид поинтересовался поправками в Российскую Конституцию. Хотя о них велись в зоне и устные беседы, и радиотрансляции. Да и в библиотеке все новости по поправкам можно было прочесть.
– У меня дел было много. Не дошёл я до поправок, – признался Давид. Руководство колонии пообещало, что доведут до осуждённого сведения об изменениях в Конституции.
Очередной актуальный вопрос:
– Знаю, что на воле ужесточили наказание за АУЕ. А как будут наказывать за АУЕ в зоне?
Напомним, расшифровывается эта аббревиатура как «арестантское уголовное единство». Или есть такое прочтение: «арестантский уклад един». Недавно АУЕ было признано экстремистским движением. Максимальное наказание активистам АУЕ – до 12 лет лишения свободы и штраф до 700 тысяч рублей. А «ауешникам» на зоне могут прибавить новую статью к уже имеющейся.
Видеосвязь – хорошо, а длительные свидания – лучше!
После онлайн-приёма без перерыва началась прямая линия. Звонки, в основном, от жён осуждённых и матерей. Разговор они начинали с одного вопроса: «Когда возобновятся длительные свидания?».
Уполномоченный по правам человека Зоя Николаевна Волошина напомнила, что с 24 марта этого года у нас в регионе был введён режим повышенной готовности в борьбе с коронавирусом. Именно поэтому приостановлены длительные свидания в учреждениях ГУФСИН. Но связь-то с родными не прервана. Есть краткосрочные свидания, пишутся письма. В том числе и электронные. А ещё во всех колониях налажена телефонная видеосвязь. Счёт проведенных видеозвонков уже превысил тысячу.
Кто-то из позвонивших и соскучившихся женщин благодарит за новость о видеозвонках, а кто-то утверждает, что видеозвонки не для всех. Вот конкретный пример одной семьи: с мужем не только длительного свидания с прошлого года нет, но и видеосвидания по телефону тоже. Почему? Вскоре выясняется, что муж этой женщины сам отказался писать заявления на видеоразговоры. Ему достаточно просто телефонного звонка.
А ещё одна жена переживает, что уже четыре дня нет ответа от мужа по электронке. Что случилось? И вновь ответ готов уже через несколько минут. Он – от сотрудников той колонии, где мужчина отбывает наказание. Суть ответа: ждите письма, ваш муж обдумывает своё электронное сообщение. Чтобы словом вас не ранить, не обидеть. И свидания с ним, конечно, будут. Но пока точной даты встречи нет. Надо набраться терпения и понять, что карантин в зонах – во благо их контингента. Чтобы не заболели. Ведь короновирус на воле ещё не сошел на нет.
Вместе с вопросами поступают предложения:
– Можно ведь отсутствие длительных свиданий заменить, к примеру, увеличением веса посылки. К двадцати положенным килограммам добавить ещё несколько. Мой сын любит читать. Просит передать ему книги.
Но в каждой колонии есть библиотеки. И выбор книг разнообразный: от классиков до современных писателей.
У Артёма (так сына зовут) любимый писатель – Михаил Булгаков. И его книги в библиотеке колонии есть. Кажется, успокоилась мама. И словами организаторов прямой линии, и тем, что на днях была на краткосрочном свидании с сыном. Ему 21 год. Осуждён за покушение на сбыт наркотиков. Просит маму простить его. Она, конечно, простила. Довольна, что Артём многое понял, осознал, что наркотики приносят не доход, а только беду.
В колонии Артём руководит музыкальным ансамблем. Играет на гитаре, поёт. И читает, конечно. А ещё волнуется за здоровье мамы. Ей пришлось уволиться с работы, а дочке – сестре Артёма – пойти работать.
В общем, за каждым телефонным звонком по прямой линии была своя, особая судьба.
Анна Николаевна, например, переживает за здоровье мужа, отбывающего наказание в колонии-поселении. Сюда он попал за то, что неоднократно был пьяным за рулём.
– Аварии, слава Богу, не случилось. Никто по вине мужа не пострадал. А вот сам он страдает. У него астма, инвалидность 3-й группы. После очередного приступа отвезли в районную больницу. Лечащий врач говорит, что в их больнице нет таких препаратов, которые бы помогли моему мужу. А вот в больнице при ИК-5 есть. Можно перевести туда мужа?
Решить этот вопрос моментально, конечно, нельзя. Но и самой Анне Николаевне задаётся вопрос:
– Что же вы раньше так не опекали мужа? Почему не проследили, чтобы пьяным не садился за руль? Да и вообще, какой алкоголь с его-то заболеванием?!
– Я всё понимаю, – глубокий вздох по ту сторону трубки. – Но сейчас-то, пожалуйста, вы помогите.
Взволнованное «Помогите!» прозвучало и от беловчанки Юлии Сергеевны.
– Мой сын сейчас в СИЗО. Но его оговорил виновник убийства. Один суд по делу моего сына состоялся. Суд продлится, так как в следствии много нестыковок. Да, я не сижу сложа руки. Пишу, звоню во все инстанции. Откуда-то уже получаю ответы. Надеюсь, что и вы не оставите нас…
Живёт эта семья в одном из беловских посёлков. Сыну, обвиняемому в преступлении в качестве соучастника, 22 года. Но он уже муж и отец двух детей. Семья, как говорит мама, хорошая, дружная. Была… А сейчас молодая жена подозреваемого просто в отчаянье: «На меня все показывают пальцем, шепчутся в спину. Хоть уезжай из посёлка».
Человека нельзя считать преступником, даже если он сидит на скамье подсудимых. Приговор-то ещё не вынесен. И решение суда может быть оправдательным. Но, как говорится, на каждый роток не накинешь платок. Убийство 20-летней девушки случилось в июне этого года, а разговоры не утихли.
– Я хорошо знаю своего сына. Он не преступник. Он жертва оговорок. Настоящий убийца уже признал это…
А вот другой случай. Вина мужа Елены И. была доказана. За убийство сначала отбывал наказание в колонии строгого режима, а сейчас, уже к концу срока, – в колонии-поселении. Елена ждёт мужа уже почти восемь лет.
– Жалко, что длительные свидания приостановлены из-за пандемии. Дети по папе тоже соскучились.
Два сына этого папы – школьники. На них Елена получила 40 тысяч рублей. Да, это те самые летние выплаты на детей до 16 лет. Поистине спасательный круг в условиях пандемии.
Ещё у одной позвонившей женщины, соскучившейся по длительным свиданиям, восьмилетний сын пошёл в школу.
– Я и о сыне забочусь, и о муже не забываю, – сама себя похвалила женщина. Комментарии за вами, уважаемые читатели.
На очереди ещё один звонок. От кемеровчанки. Её сын в колонии строгого режима. За наркотики. Срок наказания – одиннадцать лет.
– Нельзя ли перевести сына на участок при этой колонии? Там другие условия.
Да, есть при этой колонии участок, функционирующий как исправительный центр. Там люди, можно сказать, сами себя контролируют, уезжая на работу и с работы самостоятельно. Но не все осуждённые могут претендовать на такие условия. Сын кемеровчанки – не может. Он отбыл ещё небольшой срок из своего наказания строгого режима.
Таким ответом кемеровчанка, судя по её голосу, осталась недовольна.
Но большинство из звонивших на прямую линию сказали: «Спасибо!». Уже за то, что их услышали.