Трагедия в Перми. Код палача…

Кузбасский ученый протестировал письмо, выложенное в соцсети пермским студентом перед тем, как тот пошел расстреливать людей

Эта трагедия потрясла всю страну.

20 сентября 18-летний первокурсник убил в родном пермском университете шестерых, еще 43 – ранены и пострадали, спасаясь, выпрыгивая в окна…

Психолог КемГУ Александр Сухих прокомментировал состояние парня до стрельбы — по гуляющему интернет-письму, написанному стрелком и выложенному заранее.  А также ответил на вопросы, можно ли было остановить его в последние часы и минуты и на чем, возможно, «стоит» так называемый «манифест» возомнившего себя вершителем судеб…

Спуск

То «гнев переполняет», то «ха-ха»… То скачок в изложении событий, то снова четкая хроника подготовки «не к теракту», о чем пермский бывший компьютерный замкнутый мальчик, с 1 сентября – первокурсник юрфака, но все равно компьютерный парень, державшийся от курса особняком, подчеркнул в письме особо в самом начале.

— И он пишет дальше, как прошел все этапы – тестирование психиатра, психолога, чтобы легально иметь оружие, причем, прошел опросники — обманным путем, заранее найдя ответы, потренировавшись, как лучше, чтобы правильней подать себя,  —  просматривает онлайн-послание Сухих через несколько дней после трагедии. – Парень достаточно высокого интеллекта. Игрок с высоким уровнем воображения, обманщик, демонстративный, истероидный, лиричного плана тип, который хочет показать, вот я какой герой… А вот тут, еще ниже, он приоткрывает себя — настоящего, и что обиды копились, похоже, с детства, и мир, я вижу, понимает как неугодный и страшный. И хотя, сужу по письму, он психически здоров. Но психологически болен, личность его больна, внутри — целый букет – эксплозивный вариант эпилептоидности, агрессивная параноидность с жестокостью, экспансивная шизоидность. И его шизоидность — истинная, а демонстративное – игровое…. Письмо писал — в пограничном состоянии. Само его написание стало спусковым крючком.

— А мог он, начитавшись симтоматики, сфабриковать себе диагноз в письме, на случай?

— Сейчас он будет проходить целый ряд экспертиз, на это письмо обязательно обратят внимание. Но я считаю, признания – настоящие.

— Но его психологическое нездоровье – врожденное, приобретенное? Если второе, как остановить других?

— Если первое, надо изучать. Второе – объяснимо тем, что в мире с такими большими объемами информации человек не может совладать, к тому же он растет без примера и с акцентом не на воспитании, а на образовании. Нужно вернуть идеалы и воспитание в школы. А в качестве самых близких по времени мер – ввести в тестирование сложные тесты с заданиями.  Опросники же, которые в ходу с 1950-х, уже не помощники…

—  Но есть в письме что-то, что могло бы остановить?  Или могла войти в комнату мама, обнять и тем самым вдруг переключить? Мог он по дороге с дробовиком увидеть цветок или улыбку незнакомой девушки и отказаться от плана?

— Он пишет не для самоуспокоения, не чтобы выговориться и остыть. А чтобы настроить себя. Письмо – как последняя капля в чаше. Оно как мотиватор, как толчок.

— И оно как некий обряд? В древности воины перед боем скакали вокруг костра, и шаман их настраивал…

— Да. Он в письме предвкушает последнее действо, настраивается на него…И  уже нет ничего, что может остановить…С каждым абзацем он все больше верует, что ему это надо и быстрей, быстрей…

— Но почему потом он стрелял, и ему всё было мало? Игрок, воспитанный компьютером и чужими играми?

— Мир реальный для него – враг.

Недочитанный роман

… Перечитываем с психологом, уже молча, и в который раз, послание. И я не могу избавиться от чувства: а ведь некоторые строчки, не дословно, но по смыслу близко, знаю десятки, десятки, десятки лет. Они в разы старше парня…

— Некоторые абзацы – по-Достоевскому, по «Преступлению и наказанию», с Раскольниковым — перекликаются, я на днях как раз роман перечитывал, — опережает, оторвавшись от монитора с письмом, Сухих. – Он пишет… — и настолько его мысли — это мысли Раскольникова перед тем, как тот пошел убивать старуху-процентщицу…

— «Единицы из вас заслуживают существования…», «мир прогнил», «биомусор», «биомасса», «меня нельзя было остановить…»  — это первокурсник. А вот строки у Достоевского –  … теория Раскольникова о делении людей на обыкновенных и необыкновенных, и первые — лишь материал, вторые – переступают закон и они типа право идти по головам и убивать имеют… – вспоминаю  еще советское школьное, с уроков литературы, в таком же юном возрасте навсегда потрясшее, но не проросшее (для чего и писал, предупреждая, великий писатель) ни в ком из наших классов «А» и «Б», старше годами, младше, злой «наполеоновской» высокомерной убийственной «порослью»… – «Я захотел осмелиться и убил… И не деньги, главное, нужны мне были… Мне другое надо было узнать… вошь ли я, как все, или человек?… Тварь ли я дрожащая или право имею…» Да, это слова Раскольникова, и это предостережение Достоевского многие поколения помнили и людьми на них стали.

— Перекличек с романом, вижу, много, видимо, читал парень, но, похоже, в свёртках (кратком изложении с рядом цитат. – Авт.), — продолжает психолог, приводя первое из связующих повторов, что пермский первокурсник и Раскольников – оба студенты, что Раскольников перед убийством тоже опубликовал письмо со своей теорией в «интернете» XIX века – в популярной тогда газете… И исследователь снова переходит к тестированию письма. – Парень пишет, как и Раскольников, про свое состояние, про ощущение как во сне,  про звон в голове, и как же он страшно устал… И его усталость жить – считаю, из-за того, что настолько не может совладать с собой…, потому что все-таки болен. И сколько можно защищаться от реального мира, про который он выдумал, что он ему мешает, и он хочет мир изменить – убить… Дело в том, автор письма уж настолько изношен, он — старик, … ему словно не 18, а  60 – 65 лет, и он, поживший, говорит, всё.

— А он, пока пишет, боится предстоящего «дела»?

— Хочет доказать другим, что нет. Но внутри у него… Боится. Но потом идет.

— Он подражает случаям в США, в Керчи, в Казани… Но заметно, что и Раскольникову…

— Похоже. И тогда у него должна была бы быть еще и… магия цифр. Достоевский прекрасно знал нумерологию, использовал ее. В «Преступлении и наказании» цифры 3,7,11 особенно заметны. Их там очень много. В романе шесть частей и эпилог, итого – семь… В конце – семь лет как семь дней пройдут… Раскольников к 11 часам идет к следователю…

— И на преступление Раскольников идет на третий день… Кстати, в письме первокурсника я видела какие-то цифры… Единственные в послании. Вот, дайте текст пониже. Вот. Назначает себе время расстрела людей на 11.30. И на понедельник, на начало 7-дневки… А ведь и Раскольников «на дело» пошел в начале важного часа,  «… в семом часу». Это что, одни и те же цифры в письме первокурсника и в романе писателя – 3, 7 и 11 — совпадение?

— Не совпадение, да, связь проглядывается.

— И что они в нумерологии значат?

— 3 – высокая степень устойчивости личности, конструкции…

—  И теории…

— Тройку Достоевский провел через весь роман, в конце его герой настолько прочным, очищенным, красивым будет после каторги, и они с любимой женщиной, его опорой и поддержкой, заживут…, и мы, читатели, в это верим. А семерка в нумерологии и для Достоевского – это очищение души. А 11 – это число смерти…

— То есть пермскому первокурснику, вошедшему в университет с дробовиком, как и планировал, в 11.30, в начале 7-дневки, эти заимствованные цифры тоже могли быть очень важны?… Тройка давала, наверно, уверенность, что на «верном» пути и замысел получится, 11 – что он несет смерть… А семерка?

— … возможно, он размышлял так, что через убийства получит очищение души.

— Или, и это чудовищно, он мог думать, что очищает мир?…

— А вообще он, по письму, предпочитает, чтобы не было будущего и у него тоже, чтобы его бы нейтрализовали – застрелили. А следственных действий, если останется жив, он побаивается.

Раскольников из великого романа Достоевского «Преступление и наказание». Знаменитая иллюстрация конца XIX века… Пермский стрелок — похож даже внешне…

Кемеровский психолог Александр Сухих из КемГУ проанализировал интернет-письмо пермского стрелка. И заметил в нем в том числе сходство с теорией Раскольникова…

… Расследованием расстрела людей пермским первокурсником занимается большая группа следователей СК России.  В Перми, к месту трагедии, к университету, все дни люди несут цветы и ставят свечи. Похороны — прошли. Раненых, семерых самых тяжелых, отправили сразу в ведущие клиники Москвы. Парни-полицейские, экипаж ДПС, первым прибывший на сигнал о выстрелах в университете, награждены указом президента России: Константин Калинин за обезвреживание студента-стрелка – орденом Мужества, Владимир Макаров – за эвакуацию людей из опасного в те минуты учебного корпуса – медалью «За отличие в охране общественного порядка». А МВД их повысило в званиях.

Сам первокурсник-стрелок, выстреливший в полицейского первым и раненый при задержании, лежит под охраной в больнице. По информации пресс-службы краевой администрации, ему ампутировали часть голени. А еще, по сообщениям пермских СМИ, у парня – амнезия, и день 20 сентября он не помнит.

…Но этот жуткий день – навсегда в памяти семей погибших и очевидцев…

… Пройдет время, суд… По прогнозу нашего психолога-эксперта, стрелку – прямая дорога в колонию.

… А там, прочитает ли он уже не сжатку-пересказ на нескольких страницах, а весь великий роман о преступлении и наказании, поймёт ли горе, которое всем принёс? И глубокую ложь в своих убеждениях, как это понял на каторге, пусть и не сразу, Раскольников?…