В Кузбассе в нескольких районах случился массовый мор пчел, к проверкам подключилась полиция. Пасечники считают, что виной всему пестициды, которыми фермеры обрабатывают свои поля и особенно – рапсовые. В ситуации пытался разобраться наш корреспондент.
Первая весть о пчеломоре пришла из деревни Панфилово Ленинск-Кузнецкого района. Как сообщил пасечник Сергей Иванов, беда случилась 30 июня: рабочие пчелы, прилетевшие с взятка, начали падать замертво. Пострадали не меньше, чем 17 пасек.
Это «ж-ж-ж» неспроста…
По словам Сергея Викторовича, рядом находятся рапсовое и льняное поля, и в этот самый день их обрабатывали химикатами.
«Раньше фермеры делали это ночью – всё успевало выветриться, – рассказывает пчеловод. – Все пасечники – пенсионеры, мы остались без сезонного заработка. Опасаемся, что ситуация будет повторяться».
Через три недели ситуация в точности повторилась в соседнем Крапивинском районе. «19-20 июля фермеры нашего района протравили свои посевы рапса отравой (инсектицидами), – написал в редакцию пчеловод из деревни Сарапки Юрий Воробьев. – По нашему селу к полям проехало не менее пяти больших цистерн с отравой. В результате этой протравы погибли почти все пчелы в районе. 20 июля возле ульев частных пасек деревень Сарапки и Березовка были обнаружены в прямом смысле груды мертвых пчел».
Пчеловод так же указывает на конкретного фермера:
«В телефонном разговоре с нами он не отрицал факта протравы своих посевов, но чем травил, нам не сказал».
24 июля региональный главк МВД России сообщил о начатых проверках по факту массовой гибели пчел. В полицию с заявлениями обратились одиннадцать местных жителей, у них в общей сложности погибло 145 пчелосемей. Пчеловоды оценили нанесенный им ущерб в сумму более миллиона рублей. 13 аналогичных обращений также поступило в Гурьевском и три – в Крапивинском районе. Образцы погибших насекомых и мед направили на исследования в профильные ведомства.
Как объяснили в Кемеровской межобластной ветеринарной лаборатории, универсальных методик, позволяющих определить в трупах пчел химикаты, сегодня нет. Чтобы что-то найти, нужно знать, что искать – предполагать, какими именно веществами отравились насекомые, а их в сельском хозяйстве используется множество. Вот и в пчелах, взятых на анализ в Панфилово, химии найти не удалось, рассказал руководитель Ленинск-Кузнецкой станции по борьбе с болезнями животных Анатолий Борщенко.
«Но причинно-следственная связь есть, – отмечает он. – Я разговаривал с фермером, и он сказал мне, что применял контактный инсектицид».
Еще только цветочки
По словам Анатолия Борщенко, который сам держит пасеку, единичные случаи гибели пчел как предвестники нынешнего массового мора отмечались и в прошлые годы. Он связывает эту тенденцию с тем, что высокомаржинальный рапс в Кузбассе стали возделывать массово. (По данным регионального Минсельхоза, в 2020-м рапс посадили на 71 тыс. га пашни, что несколько меньше, чем в прошлом году, однако все равно это более 80% от посевов всех яровых технических культур). Для пчел желтые соцветия рапса очень привлекательны – как и для паразитов, которых у культуры много. Чтобы не потерять урожая, аграрии вынуждены опрыскивать поля агрессивной химией по нескольку раз за лето. Именно на этот факт упирают пчеловоды России, тем более что прошлый год был кульминационным в плане гибели пчел по всей стране: об этом заявили пасечники из десятков регионов.
В свою очередь фермер Сергей Печерин, который выращивает рапс в Панфилово, рассказал «Кузбассу», что 30 июня его поля еще даже не цвели, обработку он проводил позже – в июле. Причем опрыскивал дважды, и пчелы на соседней пасеке от этого никак не пострадали.
«Я обрабатывал перитроидами (одна из групп пестицидов. – Прим. авт.), вреда пчелам они не приносят, – утверждает фермер. – Иначе они бы просто не вернулись в ульи: умерли бы на месте. Я с 1976 года на земле и работаю с ядами. В прошлом году тлю травили серьезными препаратами, и ничего».
Все аграрии Кузбасса используют в работе только разрешенные препараты, утверждают в региональном Минсельхозе. По степени опасности для пчел пестициды делятся на четыре класса: от высокоопасного, предполагающего ограничение лета медоносных насекомых на 96-120 часов, до почти не опасного, который перестает нести угрозу для пчел через 6-12 часов.
Неправильные пчелы и не те соты?
О возможном нашествии вредителей аграриев предупреждает государственный «Россельхозцентр», он же дает рекомендации по борьбе с ними. «Производство рапса невозможно без обработки полей пестицидами, – подчеркнули в отделе защиты растений ФГБУ «Россельхозцентр» в Кемеровской области. – Иногда это нужно сделать до шести-семи раз за сезон. Есть биологические препараты, но эффективность там совсем другая. Если препарат сработает вполсилы, то фермер может потерять весь урожай».
По словам собеседника газеты, в Ленинск-Кузнецком районе грамотные агрономы, и поля обрабатывают до росы – в ночное время. Днем, при температуре выше 25 градусов, это делать в принципе неэффективно: идет большое испарение.
Связи массового падежа пчел с развитием рапсоводства в регионе в «Россельхозцентре» не видят: культуру возделывают повсеместно, во всех территориях, а пчелы погибли не везде. Можно, конечно, предположить, как это сделали в администрации Ленинск-Кузнецкого МО, что пчелы поражены вредителями или излучением базовых станций сотовой связи. Как пояснил специалист Кемеровской межобластной ветеринарной лаборатории, разгар лета – не характерное время для паразитарных болезней пчел. На наличие вредителей павших пчел легко проверить, воздействие же сотовых вышек на них вряд ли кто-то оценит – пока это слабо подтвержденная теория.
К расследованию ситуации подключились профильные ведомства. После того, как проблема получила огласку в Сети, в Крапивинский район приехали представители Минсельхоза и надзорные органы. Взяли пробы растений с поля предполагаемого «отравителя» и образцы меда с пострадавших пасек, сообщил в своем Инстаграме сын пчеловода из Сарапок Алексей Шаталов. Пасечники обратились во все возможные инстанции и намерены добиваться справедливости в правовом поле.
Большая химия
С 2011 года за соблюдением законодательства в области безопасного обращения с пестицидами и агрохимикатами (№109-ФЗ) следит, в основном, Роспотребнадзор (у Россельхознадзора эти полномочия забрали, в результате чего, по мнению ведомства, опрыскивать поля в стране стали фактически бесконтрольно). Как сообщили «Кузбассу» в региональном Управлении Роспотребнадзора, в территориальных отделах сейчас рассматривают обращения о массовых отравлениях пчел в Крапивинском и Ленинск-Кузнецком районах. Роспотребнадзор может проверить, по всем ли правилам использовались химикаты. Информировать же управление об обработках полей аграрии не обязаны, ответили на запрос редакции в ведомстве. Не обязаны предупреждать фермеры и местные власти, сообщили в администрации Ленинск-Кузнецкого МО.
Согласно СанПиН 1.2.2884-10, не позднее, чем за три дня до обработки, аграрии должны оповестить жителей близлежащих населенных пунктов через СМИ и другими способами. На практике, как утверждают пчеловоды, этого не происходит, либо правило соблюдается формально. Как выясняется, «открывать огонь» можно вообще без предупреждения. «Фермеры могут проводить оперативную обработку полей без предупреждения при появлении вредителей, – поясняют в Минсельхозе Кузбасса. – В некоторых случаях время идет на часы: вредители могут распространиться очень быстро».
В прошлом году из-за несвоевременной обработки в Ленинск-Кузнецком районе, по данным местной администрации, вредитель уничтожил рапс на площади трех с половиной тысяч гектаров. Этим летом в «Россельхозцентре» какого-то особо всплеска активности вредителей не отмечают.
Пасека в законе
По «Инструкции по профилактике отравления пчел пестицидами», которая выпущена в 1989 году и действует до сих пор, получив извещение об обработке, пасечники должны закрыть леток сеткой или перевезти пасеку в другое место – на 5-7 километров. Получается, что пчеловоды оказываются в более уязвимой позиции, чем фермеры. Это они должны что-то предпринимать, чтобы не погибли пчелы. На них же лежит бремя доказывания, если это все же произошло.
Причем, как считают в администрации Ленинск-Кузнецкого МО, «пчеловод имеет право на юридическую защиту при наличии официальных документов: ветеринарно-санитарного паспорта пасеки, журнала пасеки, либо индивидуальных карточек пчелиных семей (что позволит рассчитать общую сумму ущерба)». Ни у одного пчеловода села Панфилово ветеринарно-санитарного паспорта нет, буквально подчеркивают чиновники в своем ответе. Однако право на защиту в суде есть у всех по определению. Конечно, подтвердить ущерб пасечникам без документов будет гораздо сложнее. После инцидента 30 июня многие пожалели, что не имеют паспортов, говорит ветврач района. Но это не значит, что никаких доказательств у пасечников не будет.
«Я знаю людей, которые держат пчел и сколько, и если дело дойдет до суда, смогу это подтвердить», – говорит Анатолий Борщенко. В конце концов в реестре пчеловодческих хозяйств, который ведет региональный Минсельхоз (на 1 мая их в нем числится 1308), содержатся данные о количестве пчелосемей на пасеках. Есть в этом списке и «бесправные» пчеловоды Панфилова, а также многие другие, в графе «ветпаспорт» имеющие прочерк.
Опрошенные «Кузбассом» пчеловоды и сотрудники надзорных ведомств сходятся в одном: двум сторонам нужно договариваться. Никто не хочет войны. В том, чтобы пчелы – опылители растений – не гибли, прямо заинтересованы и аграрии. Необходимо обновлять и законодательную базу. Мы следим за развитием ситуации.
Кстати
После прошлогоднего пчеломора в России сложилась определенная судебная практика. Например, житель Орловской области, потерявший пчел, отсудил у фермера 570 тысяч рублей, сообщает «РГ». Аналогичное дело выиграли пчеловоды в Волгоградской области: аграрий должен выплатить им 650 тысяч рублей. Во втором случае у пасечников не было ветпаспортов. И в той же Орловской области Следственный Комитет прошлым летом возбудил два уголовных дела по факту массой гибели пчел.