Дверь в квартиру Костя открыл своим ключом. И услышал в прихожей, как его мама говорит с кем-то по телефону:
– Представляешь, жениться он захотел! Седина в бороду, бес в ребро! Что? «Любви все возрасты покорны»? Знаю-знаю, в школе Пушкина проходила… Нет, я этого не допущу. Одурачит его, в загс потащит, а потом ещё и наследницей квартиры станет… Да не хороню я его раньше времени, но ведь ему уже семьдесят пять… Извини, я потом перезвоню. Костя пришёл.
А кто жених?
Сын сразу забросал мать вопросами:
– Ма, а ты про кого? Кто женится? Кому семьдесят пять? Ведь не папе же нашему. Ему, как и тебе, сорок семь… Ой, прости, ты у меня, конечно, молодая…
– Отстань, Костя, дай мне успокоиться, – отмахнулась от любопытного сына Марина.
Однако успокоиться она никак не могла. И уже сама попросила Костю:
– Поехали к деду. Я не позволю ему… Ради памяти мамы, твоей бабушки…
Тут Костя и понял, кто собрался жениться. Его любимый дед Андрей Павлович.
– Вот дед даёт! – поразился он. – Вот молодец! Глядишь, и мою свадьбу вместе с его сыграем!
Зря он это сказал. Марина – сразу в слёзы:
– Ты разве не понимаешь, сколько сейчас мошенниц развелось? Они и на возраст «папиков» не смотрят. Для них главное – толстые кошельки и квартиры.
– Ма, ну какой у нашего деда кошелёк: у него же только пенсия. И двухкомнатная «хрущёвка» даже не в центре города, – по-прежнему с улыбкой сказал Костя, не понимая материнской тревоги.
Но поскольку мать разволновалась не на шутку, сын начал ее увещевать:
– Всё ты придумала. Не в ночном же клубе наш дед познакомился с кем-то. И уж явно не по интернету. Он мне сам говорил, что презирает такие знакомства.
– Зато сам уличное знакомство завёл. Прямо как мальчишка!
Наверное, Марина и дальше бы продолжала свой сердитый монолог об отце, но раздался телефонный звонок. Как раз от него, Андрея Павловича – вдовца, пенсионера, теперь вдруг решившего жениться.
– Папа, ты сошёл с ума! – сразу прокричала Марина в трубку вместо приветствия.
Невозмутимый Андрей Павлович, привыкший к дочкиным упрёкам, попросил её передать трубку внуку. У Кости с дедом были доверительные отношения.
– Ты скажи, скажи, что облапошит его невеста, – горячо прошептала Марина, передавая трубку сыну.
Но вместо этого Костя стал нахваливать Андрея Павловича:
– Дедуль, ты молодец, что решился. А кто она, твоя избранница? Ровесница или в дочки годится?
Что ответил Андрей Павлович, об этом Костя маме не поведал. Но вскоре начал собираться. И уже на пороге предупредил:
– Буду вечером. А сейчас мы с дедом свататься поедем.
Ни возмутиться, ни рассмеяться не успела Марина. Костя уже был таков. И смартфон свой, конечно, специально дома оставил. Не захотел, значит, чтобы отвлекали его звонками. Нет чтобы маминым единомышленником стать – в сваты к выжившему из ума деду записался…
И где невеста?
Обычно Андрей Павлович сам водит машину. Но тут попросил Костю сесть за руль.
– Что-то я разволновался, – признался дед внуку. – Прямо как в первый раз, когда руку и сердце просил у Лизоньки, твоей бабушки.
…Жили они долго и счастливо. Только вот уже три года, как нет Елизаветы Петровны. Но Андрей Павлович до сих пор ставил гвоздички у её портрета на прикроватной тумбочке. Двадцатилетний Костя даже удивлялся такой сентиментальности деда. Интересно, а сейчас-то, когда жениться надумал, уберёт дед этот портрет?
Андрей Павлович будто разгадал мысли внука. Сам уточнил:
– Лизоньку я не забуду. Одна она была такая… А эту женщину, к которой мы едем, Людмилой Алексеевной зовут. Она вдова. Ей под семьдесят лет. Есть дети, внуки, но не при ней. Разъехались, разлетелись. А она в своей деревне так и осталась. Ты смотри- смотри на дорогу-то, а то проедешь указатель. А возвращаться, сам знаешь, плохая примета.
– Так она ещё и деревенская! – хмыкнул Костя. – И ещё поди корову держит?
– Представь себе, держит, – сердясь на иронию внука-студента, сказал Андрей Павлович. Но тут же миролюбиво, с улыбкой добавил: – Нас ведь с Людмилой Алексеевной её молочко и познакомило.
– Как это? – заинтересовался Костя.
Но до села, где жила эта самая Людмила Алексеевна, оставалось уже совсем чуть-чуть. Так что раскрыть все подробности знакомства дед пообещал позже.
А вот и нужная улица, и нужный дом. Гостей заливистым лаем встретила собака.
– Успокойся, Люся, это свои, – подал голос Андрей Павлович.
Собака замолчала, завиляла хвостом. Костя, удивившись кличке дворняги, всё-таки остался за воротами. До тех самых пор, пока не вышла хозяйка.
«Моя бабуля лучше была», – успел подумать внук.
Но, если честно, и Людмила Алексеевна выглядела неплохо. К тому же принарядилась, с причёсочкой, с приятной улыбкой. Приглашая гостей в дом, назвала и Костю по имени. Значит, со всеми заочно дед успел познакомить свою невесту.
«И много ль корова даёт молока?»
Уже за столом с чаем, пирогами, блинами Андрей Павлович рассказал Косте, как познакомился с Людмилой Алексеевной. Она, засмущавшись и раскрасневшись, даже помолодела на глазах, сбросив с себя годы-непогоды.
Оказалось, дело было на рынке-пятачке близ дома Андрея Павловича. То магазинное молоко в коробках, срок годности которого составляет месяцы, он и за молоко-то не считал. Любил только домашнее. Вот и ходил на рынок, куда трудолюбивые хозяйки приносили для продажи свою натуральную продукцию. Сама Людмила Алексеевна в тот день впервые оказалась за прилавком. Соседи уговорили её поехать с молоком, которое осталось бы дома невостребованным. Зачем добру пропадать? Вот к ней-то – опрятной, симпатичной – и подошёл тогда Андрей Павлович. Слово за слово, разговорились. И оба вспомнили стихи про то, как мужик корову продавал.
– И много ль корова даёт молока? – спросил Андрей Павлович.
– Не выдоишь за день: устанет рука, – так же с улыбкой ответила молочница.
Понравилось это Андрею Павловичу. Задержался он у прилавка. И молоко, конечно, купил – целую трёхлитровую банку. Спросил, будет ли хозяйка здесь завтра. Огорчился, услышав, что завтра к молочнице приезжают её дети с внуками. Так что всё, что даст коровка, – останется для них.
Рассчитавшись, Андрей Павлович уже хотел было уходить, как Людмила Алексеевна сама предложила:
– Так вы номер моего телефона запишите.
Сама себе потом удивлялась, что проявила инициативу, первая сделала шаг навстречу. И Андрей Павлович позвонил. Потом приехал к ней в деревню. Потом ещё и ещё раз. Любопытная соседка даже не выдержала:
– Твой-то опять «мимо проезжал»?!
Пришёлся ко двору
Своего дома на земле Андрей Павлович не строил. Жили они с Елизаветой Петровной и дочкой Мариной в квартирах. А вот дачный домик Андрей Павлович поставил сам. Небольшой, но симпатичный. И рядом еще банька, гараж. Так что руками работать Андрей Павлович и умел, и любил. Вот и нашёл применение своим рукам теперь уже на усадьбе Людмилы Алексеевны. Там ведь всегда для мужчины работа найдется – что-то подправить, соорудить. Тем более что сыну её и зятю всё недосуг было этим заняться, по хозяйству помочь. Да и вообще, дети давно убеждали Людмилу Алексеевну в город перебраться. А она в ответ одно и то же: «Как же я без Зорюшки? Без Люськи? Без Вари?»
Зорька – это корова, Люся – собака, Варя – кошка. Вот такая у неё деревенская семья. Есть ещё курочки. Хозяйство вроде невелико, а всё равно рассиживаться некогда. Нравилось Андрею Павловичу помогать Людмиле Алексеевне. Зачастил он к ней.
В конце концов словоохотливая соседка даже крикнула через забор:
– Вы бы уж сходились, что ли. А то дружите, как молоденькие!
Андрей Павлович и сам уже не раз думал об этом. Приглянулась ему Людмила Алексеевна, да и он ей, похоже, тоже. Решил рассказать о своих планах дочке Марине. А та – сразу в штыки, рассердилась, раскричалась:
– Тебе скоро к маме отправляться, а ты – жениться! А о нас ты подумал? Костя уже большой, ему скоро от нас отделяться. Он что, чужие углы снимать будет? Эта-то, твоя… поди уже и на квартиру твою глаз положила!
– Рано ты меня хоронишь, дочка. Живой я, и про Лизоньку помню. Да ведь только она на портрете, а эта женщина со мной разговаривает, борщом угощает, скучает без меня. Она не возражает, чтобы и с тобой поближе познакомиться.
– Щас, дождёшься!
Больше на эту тему Андрей Павлович с Мариной не заговаривал. А вот внуку Косте откровенно обо всем рассказал. Позвал с собой в деревню к Людмиле Алексеевне. И первая поездка удалась. И вторая, и третья… Понравилась внуку избранница его деда. «Пусть вместе время коротают. Пусть ради коровы Зорьки дед с зорькой просыпается. И потом делами вместе занимаются. И про старость думать будет некогда», – вот так рассуждал внук Костя. Да и дети Людмилы Алексеевны новость о ее возможном новом замужестве приняли спокойно.
– Нам же лучше: помогать меньше придётся, – сошлись во мнении брат с сестрой. – Так что пусть ещё поживёт Зорька.
Вопрос о том, где будут жить «молодые», даже не поднимался. Само собой подразумевалось, что Андрею Павловичу нужно будет менять городскую прописку на сельскую.
И уже через несколько дней у деда с внуком состоялся мужской разговор.
– Оформлю для тебя дарственную на мою квартиру, – сказал Андрей Павлович Косте. – А это значит, что будешь ты там уже хозяин при моей жизни. Но выписываться я из квартиры не буду. Мало ли, что может случиться… Если я вернусь, ты ведь меня не прогонишь?
Это был не вопрос, а скорее утверждение, уверенность в порядочности внука.
Узнав про предложение отца насчет квартиры, Марина притихла, подобрела. Заметила, правда:
– Но регистрироваться-то совсем не обязательно. Сейчас и молодые просто так, без штампа живут, а уж они-то…
Закончить свою мысль Марина не успела. Ее перебил Костя:
– Ма, пусть они сами решают. А ты лучше подумай, с каким подарком к Людмиле Алексеевне поедешь. Пора уже поближе узнать новую родню.
Хотела Марина одёрнуть сына: мол, яйца курицу не учат. Но промолчала. И как-то сразу поняла, что сын её стал не только взрослым, но ещё и мудрым. Видно, в деда своего, Андрея Павловича.