Неизвестные факты к 100-летию звезды мировой кулинарии: внук крепостного повара, сын кузбасского революционера, его неожиданный клад, его особый путь и загадочная смерть – как жил и умер Вильям Похлёбкин…
… Его нет уже 20 лет.
… Его книги с рецептами, зачитанные, пропахшие постным маслом, капустой, медом, ванилью…, до сих пор есть у каждой хозяйки в возрасте.
Ведь эти книги были, в век до интернета, в помощь — в советский и в постсоветский семейный праздник и в дни, когда не хватало стипендии или зарплаты… И особенно — когда в 1990-х Союз распался, страна ушла с курса коммунизма, из-за начавшихся многомесячных задержек зарплат приходилось варить чуть ли не «суп из топора».
И книги Похлёбкина были связью времен и дошедшей благодаря ему, историку-кулинару, подсказкой из прошлого, перечеркнутого войнами и революциями XX века…
Но через что сам автор, человек с шекспировским и одновременно с ленинским, по инициалам, именем, Вильям Похлёбкин, историк, геральдист, писатель, прошел, кто были его родители, как он жил – до кулинарной славы и принесла ли она ему счастье?… Об этом мало кто знал: Похлёбкин был по жизни замкнут и одинок. И об этом «Кузбасс» попросил рассказать кемеровского историка Николая Морозова, несколько лет назад восстановившего неизвестные страницы рода Похлёбкиных…
1920 год. Красные выбили белых из Тайги. Молодой Василий Похлёбкин, профессиональный революционер, встал во главе советского города…
Отец. Мировая мечта
Николай Морозов, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института экологии человека ФИЦ УУХ СО РАН, на историю кулинара Вильяма Васильевича Похлёбкина вышел и закономерно, и случайно…
Работал, по архивам, над своим многотомником «Тайга. Исторический опыт поколений». Вел поиск по линии Василия Похлёбкина, человека, возглавившего город после того как красные выбили белых (23 декабря 1919-го) и установилась Советская власть.
— Василий Михайлович Похлёбкин был профессиональным революционером, бывшим питерским рабочим- полиграфистом, — рассказывает Морозов. — Направлен в Тайгу Сибирским бюро ЦК РКП(б). Прибыл в город 13 января 1920-го, возглавил уже выбранные партийные органы…
От бывшей Тайгинской управы … ему в наследство осталась развалившаяся телега, несколько поломанных лопат и ни одной лошади.
Город был захламлён, всюду — следы бегства Белой армии: тысячи больных тифом, трупы людей и лошадей на улицах, сваленные на путях вагоны, потухшие паровозы, холод и голод.
И первое, с чего началась работа Тайгинского ревкома… Пришлось напрячь все силы, чтобы организовать хозобоз, найти рабочих и начать очистку города, начать снабжение людей топливом и водой, работу бань, мастерских… А обоз начали создавать с поимки брошенных на улицах колчаковцами лошадей (они были голодными, ранеными или больными), сбора саней, телег, сбруи, фуража, изготовления лопат, мётел, вёдер…
В Тайге Василий Похлёбкин встретил будущую жену Эсфирь (на фото — в верхнем ряду справа)…
… Похлёбкин проработал в Тайге меньше года.
— Но сделал много. Организовал власть, ввел партийно-командный жесткий стиль руководства, заставлял ребят (людей малограмотных, которые мало что умели и не могли без него работать четко) шевелиться, установил дисциплину.
И очень важно – восстановил движение по Тайгинскому узлу.
И организовал борьбу с тифом (к июню эпидемию победили)…
И заработали школы. Организовались профсоюзы. Заработал женсовет… Кстати, в него вошла тайгинская учительница, коммунист Эсфирь Симановская. Похлёбкин именно в Тайге встретил ее, свою будущую жену…
И по Тайге шли субботники, сбор вещей для Красной Армии (Гражданская война еще шла. – Авт.) , и шли любительские спектакли…
— В начале 1921-го в ЦК разрабатывались планы экспорта революции в Европу и другие страны мира. С мест запросили сведения о численности потенциальных интернациональных бойцов. В свою очередь Томский губком РКСМ запросил список активистов, в совершенстве владеющих иностранными языками. В Тайге таковых оказалось 9… — продолжает Морозов. – И потом… Грандиозный День Интернационала молодёжи провели 24 июня 1920 года в Тайге…На митинге вступительное слово говорил председатель горисполкома Похлёбкин… В демонстрации участвовало около 1500 человек…
Похлёбкины — Василий и Эсфирь, устанавливавшие власть Советов в нашем регионе, — уже много лет спустя, в 1950-м…
В общем, тайгинцы, как и большинство тогда в новой стране, зажили мечтой о мировой революции…
— В марте 1921-го Василий Похлёбкин стал секретарем Томского губкома. В 1922-м он с женой уехал из Томска учиться в Москву, в университет… И я, ведя поиск по Василию Похлёбкину дальше, как сложилась его жизнь…, подумал однажды … про известного кулинара Вильяма Похлёбкина. Нашел биографию Вильяма, его упоминание об отце, и — всё сложилось. Вильям, рожденный в Москве в 1923-м, — это сын «нашего» Василия Похлёбкина…
И, продолжив поиск уже по Вильяму, историк выяснил:
— Это был глубокий, по аналитическим способностям, человек. Вильям стал историком-скандинавистом, работал в Институте истории АН СССР, но его выжили… Его родители были ортодоксальными ленинцами, а Вильям стал, по сути, неформалом, критически ко всему относился, и у меня сложилось впечатление, что он в итоге самоизолировался…
Сын. Поворот…
… Трактор, задев стену старого дома, вызвал сотрясение. Изба устояла.
Но прежде неприметное слабое звено ее, вроде бы обычная стена у печки, пыхнув черной пылью и посыпавшейся штукатуркой из образовавшихся трещин, начала оседать…
— Стенка частично развалилась, а за нею … обнажилось вдруг хранилище книг, чей-то старинный тайник, — продолжает рассказ историк Морозов, опираясь на воспоминания очевидца из «Недели» о том, как уже немолодой Вильям Похлёбкин, из Москвы переехал жить в Подольск, поселился отшельником в хибаре, жил скромно, ел мало, носил одну и ту же одежду по много лет… И в дом его не машина влетела, и не трактор врезался в ДТП, а просто изба попала под снос, Похлёбкин, присутствуя при сносе, прощаясь с домом, и нашел неожиданно клад… — Причем, в тайнике оказалось много книг XVII-XVIII веков, и в основном, поваренные книги… Он вытащил оттуда всё. И так заинтересовался этой темой…
И рецепты из тайника, похоже, и стали потом основой десятков его историко-кулинарных книг и сотен статей.
— К тому же у Вильяма дед Михаил был знаменитым кулинаром, крепостным поваром у одного из помещиков, имел прозвище – Похлёбкин… Это прозвище вспомнил сын Василий Михайлович (Михайлов. – Авт.), революционер, а поскольку у революционеров была мода на клички, то Василий взял псевдоним Похлёбкин и стал им по паспорту… И дальше фамилию Похлёбкин унаследовал Вильям Васильевич…
Так что Вильям, когда из стенки вывалился клад, заинтересовался и книгами поваренными из старины, и своим родом, дедом…
— Видимо, интерес к теме рода много лет в нем подспудно сидел, но всё было некогда…
А Вильям всегда в работе был трудолюбив и неутомим, его историки считают «…основателем направления в изучении истории скандинавских стран»…
А увлекся кулинарией, начал выпускать книги с историко-кулинарными очерками и с рецептами, и стал «…первым в России глубоким историком кулинарии!»
… И так клад, а были в нем не только поваренные книги, но и, возможно, что-то еще…, подарил Вильяму главное — интереснейшую новую тему.
А начавшие поступать гонорары от начавших выходить его кулинарных книг были невелики – но, собираясь один за другим, шли на издание следующей книги…
Историк Николай Морозов нашел документы о кузбасской жизни Похлёбкиных — советских лидеров и родителей мировой кулинарной знаменитости…
Но слухи о больших деньгах историка-кулинара Похлёбкина появились, ширились…
— И он стал говорить в редакциях, что в его отсутствие в квартиру (уже в пятиэтажке. – Авт.) стали залазить, что-то искать… — продолжает историк. — …И когда человек из московской редакции в назначенный день встречи поехал к нему в Подольск за заказанной статьей (в апреле 2000-го. – Авт.), то дверь впервые никто не открыл… И вызвали милицию — и нашли Похлёбкина мертвым…
Дату убийства 76-летнего Вильяма Похлёбкина на памятнике написали примерную – 22 марта 2000-го.
— И это одна из версий его смерти – убийство… А судьба книг (из тайника. — Авт.), которые у него искали, которые он прятал…, так и неизвестна. Видимо, их стащили, убили и стащили.
— Но неужто всё из-за каких-то старинных поваренных сборников?
— Он перепечатывал рецепты оттуда, они стали популярными, он на это жил… И, видимо, кто-то прознал, откуда что берет…И стали за ним криминальные элементы следить… Откуда бы он вообще знал, сколько ингредиентов нужно для такого-то старинного блюда?… А 1990-е – были годы, когда кулинарная тема была особенно продаваема, популярна…
… Вильям Похлёбкин не пошел по стопам родителей, не стал партийным работником, активистом. А долго искал себя и, наконец, увлекся историей кухни разных народов, тем, что близко каждому человеку, тем, что живет в мире тысячелетиями… Что ж, шекспировская часть его имени — ленинскую — перевесила…
… На могиле Вильяма, на рисунке на памятнике – тоже, как и в имени, два смысла. Одни, приходящие вспомнить ученого, видят в рисунке его независимый профиль всегда независимого исследователя… Другие – видят Дон-Кихота, каким тот по жизни тоже был.
В 1990-е голодные годы, с многомесячной задержкой зарплат, многие рецепты из книг Вильяма Похлёбкина стали спасением… (В кадре — страница из книги Национальные кухни наших народов.)
Кстати
Прошлый век поднял спор о родине водки. Поляки назвали ее своей, опираясь на дату — 1540 год… А российские ученые предоставили свою серию документов… Но спор шел… И Похлёбкин написал «Историю водки», копнув прошлое глубже всех.
— Именно Похлёбкин доказал, что Россия является местом появления водки, — говорит Морозов. – Он нашел в архивах: в России водка появилась на 100 лет раньше, чем в Польше.
Сам Вильям Похлёбкин вообще не пил, к спиртному был равнодушен.