«Мама, живи всегда!»

Сделанное добро возвращается:  самая многодетная приемная мама Кузбасса заболела раком, но сила детских молитв о маме и лечение явили настоящее чудо…

… Краснодар, онкоклиника, решающая судьбу дверь. И она – здесь, а так нужна детям за четыре тысячи километров, в Сибири!

— Ты мне скажи, это что, ВСЁ? – имея в виду конец жизни, спросила, войдя, у главврача краснодарской клиники сибирячка Светлана Костина, забыв про «Вы», про провинциальное смущение перед «светилами», да про все на свете… (Прошлым летом 52-летней Свете впервые, еще в Кузбассе,  врачи сказали про рак. Но пока тянулся медицинский вопрос на родине, в Сибири… Взрослая вторая дочь, что живет на юге, тогда и соединила маму с южной клиникой и вызвала туда… К тому времени уж прошел первый шок, как Света узнала о своей внезапной болезни, как заплакали дети. Как сама, всю жизнь сильная, боевущая, потерялась на миг, разрыдалась – молча – ночью в подушку, но села упрямо в кровати и сама себе приказ отдала: «Не сожрет рак меня, я его быстрее съем. Буду бороться и я его «победю…».)

И вот, задав вопрос жизни и смерти краснодарской докторше, Света напряженно ждала.

— «Я Вас вылечу, я 120 процентов даю, вылечу…» — ответила мне она. Еще и потому, что случайно от дочки узнала, что у меня СТОЛЬКО детей… И мне там даже объяснили, как перерегистрировать полис, чтобы пролечиться бесплатно в том регионе, и я почти три месяца в краснодарской клинике пробыла, и лечение помогло. А «мои» — за меня все молились, в церковь ходили…

… Светлана уже снова дома, в Старобачатах. Рассказывает, теребит косичку. Ходит проверить, как варятся пельмени. Дети, группка за группкой, приходят из школ. Подбежать, обнять маму, забежать в комнату к папе, хотя бы кратко рассказать о школьном дне,  — это святое. Заменить маму у плиты – у старших девочек – это по приходу сразу. Кстати, чтобы налепить столько пельменей, в большой семье Костиных уходит за раз 8 кг фарша, 10 кило муки…

— Так сколько же у тебя потомков? – уточняю я, запутанная разными цифрами в СМИ кузбасских и российских.

— Двое детей своих, 36 приемных, и вот уже 28 внуков. А вообще-то всех —  66! – говорит Света и тут же уходит, по-другому никак, то строжась, то говоря «Что, моя ляля?» или «Ты моя красавица», в бесконечный – параллельный со мной — диалог с прилипшими, наскучавшимися по ней ребятишками, подходящими то с уроком, то с щеночком, то с игрушкой, то с начавшимся спором, то проверяя, как оделись на прогулку, то снимая с самой малой, шестилетней, воображульки согнувшие ее большой тяжестью медали старших братьев. И  уж у меня в голове дети смешались. А Света… —  она успевает, конечно, всё и со всеми, включая звонки от взрослых самостоятельных и давно отделившихся детей.

А как детвора разошлась по комнатам – за исключением двух любопытных носиков… И я Свету прошу рассказать, как стала такой многодетной мамой… Она начинает с мыслей счастливых,  понятых недавно, самых последних:

— Когда-то я спасла их. А теперь они спасли меня…

Ведь сила детской молитвы, особенно когда мама в беде, известно, сила великая.

…А первым предложил дать в их доме любовь и кров – детям-сиротам — муж Светы, Сергей, или как она зовет его  с восклицательным знаком – «Сам!», и случилось это давно.

Света, «Сам!» и их дети…

Света говорит про мужа: «Он мне Богом дан». На что Сергей, как она нас знакомит, разводит, смутившись, руками и взглядывает на иконы и… на левое плечо. Там, с юности, девичий портрет. Но о нем – позже…

— Я, как сейчас, вижу наш первый день, как встретились… Жила с двумя маленькими дочками в другом поселке, третью только похоронила из-за ошибки медиков. Ей два месяца было. Я от горя — без ума, как ни очнусь – все на кладбище, у ее могилки. Так жила тогда  – не жила, в горе — одна, муж-то мой первый тогда из семьи ушел… А у Сергея тоже случился развод, и он приехал жить в Кузбасс к своим родителям. И вот… Я на даче, варю обед для детей. Сергей к своим родителям, их дача рядом, идет. «Здрасьте!» — «Здрасьте!» Познакомились, потом подружились, со временем поняли, мы – две половинки…

И с тех пор, 25 лет, они вместе, в радости, и в горе, и снова плечом к плечу. Из них 18 лет как Сергею на работе ногу травмировало, и потом из-за гангрены ему полноги отняли. «Главное, жив!» — сказала тогда Света.  И  тогда же они расписались в загсе, в один день со старшей дочкой-невестой.

И да, светины дочки выросли. Своих, с Сергеем, детей не родилось.

— Света, повар, на работу в летний лагерь вышла. А я дома, все один да один, —  неловко прячет ногу от меня, пока что, в первые полчаса семье чужой, и рассказывает Сергей. – Вот и сказал: «Давай сироту к нам в дети примем?»

— У меня сестра в ДТП погибла. Я документы в опеку приготовила, дочку сестры к нам взять, но отец ее упросил оставить дочь ему, и я согласилась… А тут в лагере ко мне на кухню, смена «детдомовская», стала одна девочка заходить, потом она уже — с братиком и с подружкой, потом я их к себе домой в гости отпросила, сводила, ягоды поесть… А потом они сбегать к нам в гости начали. Мы их с мужем и забрали. И те документы в опеку, те первые, пригодились.

А шли годы. Семья Костиных росла. Двухлетняя девочка, как Света еще в детдом приехала, бросилась к ней в коридоре: «Мама!» Взяли. И ребенка из другой приемной семьи, которого «подбросили» с чемоданом. И шестилетнюю девочку, которая весила всего 12 кг у пьющей матери. Мальчика, жившего в шалаше, просившего милостыню. Ребенка, евшего у родной матери из миски с собакой…

— Всех вырастили… Президентами дети не стали. Но стали работящими хорошими людьми… И сейчас в нашем доме – растут последние шестнадцать… С ними — из старших, мы с мужем, наша старшая дочь, наш старший приемный сын…

Кстати,  тату – та девушка в военной форме с пышными волосами  — на левом плече была сделана Сергею еще в армии. Казалось, портрет случайный. А вышло – по судьбе. Света на фотографиях в юности очень похожа на тот портрет оказалась, и характер у нее – всю жизнь «командирский». А «узнала» первой в портрете маму Свету – самая младшая из приемных детей.

Дом

А самая невероятная история, из которой о Костиных узнала вся Россия, произошла осенью 2020-го.

До того их разросшейся семье дали сертификат на жилье. Они, рассказывает Света, нашли подходящий дом, стоил он меньше суммы на сертификате, решили – брать, а остаток с сертификата продавец, договорились, им отдаст, но тот — остаток «зажал», «не отдал», а это чуть больше миллиона.

— Ты не меня, ты детей-сирот обманул, Господь все видит, — высказала ему Света.

И тот дом пришелся, как начали его обживать, не по душе. И Костины подкопили, продали его и хозяйство и купили в новом месте, у озера, маленькую дачку, потом наняли бригаду – снести дачу, поставить коробку их большого дома-мечты. А отделку внутри сделала старшая дочь…

А въехали в дом мечты… И  – по ногам дует, и срочно нужны для тепла две теплых веранды, и нужна дому обшивка снаружи, но шла уже поздняя осень и денег больше не было.

— И негде было взять, и никак накопить, хоть ты тресни! Дочка и предложила: «Напишем на ТВ-3, на проект «Миллион на мечту»?» — «Ну, пиши…» И часа не прошло – нам из Москвы позвонили, пригласили на съемку шоу…

И Костины на телешоу, с мечтой закончить их дом мечты, победили, и как раз миллион получили… Так что да, Господь все видит…

И с вычетом налога да трат на сотовые для детей – уже вовсю шла «дистанционка» из-за пандемии, деньги на дом-мечту потратили. И «свой» детский пляж на озере отсыпали, будущим летом еще песка добавят.

Будущее

… Вихрь по двум этажам и прихожке, по вешалкам и линейкам обуви всех размеров. Ребятишки с нами высыпают на крыльцо. Горохом уносятся  по ограде, останавливаясь, долбя синий лед сапожками со свойственным лишь беззаботному Детству интересом и доблестью.

— Стоять! Рябинки мои! – хохочет, зовет мама, сделать первое фото на фоне достроенного дома. Разноцветный горох – вновь при нас. Подмерзшие щечки румянятся.

— А я без чепоток, но мне не холодно, — забыв слово «перчатки», кричит младшая Яна, привычно тяня внимание на себя. Она лодочкой сует горячие ладошки маме, мне – для проверки. И – под «командирским» взглядом —  достает варежки.

Она с мамой суперпохожи.  Как, в который раз удивляюсь всем, кто сейчас весело давит справа, слева, спереди, сзади на маму, но она, как буёк, лишь покачивается от «детских» волн, похожи и все приемные дети Костиных. Об этом парадоксе, что неродные дети, растущие в приемной семье, становятся похожи именно на этих родителей, не только жестами, привычками, характерами, перенятыми основами  жизни…, но и просто внешне, я знаю много лет, из встреч с другими семьями, но всегда – и сейчас – здорово удивляюсь.

Фото сделано. Дети, с гордостью обернувшись на нарядный в красно-коричневой обшивке дом и еще раз погревшись душою о маму, уносятся вперегонки, чтобы сделать крюк к озеру и вернуться.

—  Уже скучаю, — вздыхает Света через пару минут. – И по старшим, взрослым, из них 15 уже замужем и по два – три ребенка уже имеют… И я каждого люблю. А когда все съезжаются, все-все – дома, вот это самое дорогое и самое лучшее на свете чувство.

— А что будет, когда и последние разлетятся? Пусто станет…  – вырывается у меня, и я тут же себя корю, для родителей это будущие и в душе пустота и стресс.

Но Света отвечает мгновенно, и, это значит, давно с мужем решенное:

— Дом никогда НЕ ОПУСТЕЕТ. Мы его оставим детям, хотя у всех уже или есть или положено от государства жилье. Но и здесь, уже взрослыми, они будут жить, семьями, уже со своими детьми. А мы с мужем в наш старый маленький дом вернемся.

… И эта любимая и любящая мама смотрит на дом-«ковчег» площадью в почти 300 «квадратов» и видит будущее. И я, вслед за ней, вижу тоже. Лето. Ветер вынес тюль из окон. В тени беседки – пара детских колясок. Малыши постарше – в песочнице. На пятнадцати сотках  кудрявится картошка, зеленеют на расстоянии точки зреющих помидоров. У крыльца по-прежнему кусты маминых роз. Из дома – смех. На скрип калитки – топот бегущих ног. Кто-то приехал с работы, кто-то с учебы с города. Поздний вечер…

— Мама наша – солнце, — врываются в наше сейчас (и, конечно, точно так же они ворвутся в будущее и снова обнимут Свету) запыхавшиеся и уже тоже соскучившиеся дети (это перед пробежкой я их просила подумать, что же для них значит мама).

– Мама – светит…

— Всем!

— Мама – солнце. И! Она! Будет! Всегда!