Она тоже просила помиловать её. Выпустить поскорее. Правда, не из зоны, а из… подпола. Кричала, что заявит на своих обидчиков в полицию. Эта угроза и стала для неё приговором: жестоко расправились с женщиной.
А сейчас один из двух убийц, отбывающий наказание в колонии строгого режима, предстал перед членами комиссии по помилованию. У него есть мать и две сестры.
– Если бы нечто подобное случилось с одной из ваших сестёр? – вопрос осуждённому, как говорится, ребром.
– Я полностью признал свою вину.
Случайная собутыльница
…Тот летний вечер был ещё не поздний. И улица в частном секторе не опустела. В магазин за добавкой спиртного отправились «гонцы» одной нетрезвой компании. На автобусной остановке увидели женщину. Подошли, пригласили присоединиться. Она не отказалась. Пила вместе со всеми. А ещё уединялась с двумя мужчинами. Потом пьяный вечер продолжался.
Ей бы приложить голову хотя бы вот на том диване. Но он уже был занят другими двумя гостьями. Кажется, они спали. Или делали вид, что спали.
А ей, той, что привели в дом с остановки, хмель ударила в голову. Стала кричать, грозить полицией. Самое лучшее в этой ситуации было бы вызвать такси и отправить её домой. Но мужчины поступили иначе. Они насильно затолкали гостью в подвал. При том проявили «заботу», приказав склонить голову. Она так и сделала, и была тут же заперта половыми досками. Уже из-под пола доносились её крики. На какое-то время затихла. Видимо, уснула. А потом, проснувшись, снова стала кричать, требовать, чтобы её выпустили. К. Н. эти крики вывели из себя. Убрав доски с подпола, он за волосы вытащил женщину. И тут же вонзил ей нож в шею. Кровь хлынула фонтаном. Она уже не хрипела, не стонала…
– Что ты с ней сделал? – спросил собутыльника С. М. Тот самый, кто помогал К. Н. затолкать её в подпол.
– Я перерезал ей глотку, – равнодушно ответил К. Н., усаживаясь за стол.
Правда, долго не засиделся. Надо же было избавиться от трупа. И вновь С. М. помог вытащить уже остывшее тело на веранду. И там состоялось страшное, нечеловеческое: труп расчленили топором.
– Мы слышали звук топора. Как будто кто-то рубил дрова, – это сказала на суде одна из той пьяной компании. А имя женщины, которую они привели в дом с автобусной остановки, не запомнили. Мало что добавили к жуткой картине и другие свидетели. И они точно не запомнили имя случайной собутыльницы.
Полное имя жертвы на суде назвала её мать. Несчастная женщина заявила в полицию, когда уже устала ждать.
Обнаружили расчленённый труп через пять дней на свалке. Провели анализ ДНК. Да, это была заблудшая дочь безутешной матери. Последняя не скрыла, что в последнее время дочь загуляла. Вот и догулялась…
Нашли и арестовали убийц только через два года. Того и другого приговорили к 12 годам лишения свободы.
В колонии К. Н. нарушений установленного порядка не допускает. За 4 года и 8 месяцев отсидки ему 9 раз объявляли благодарность. Но кроме благодарностей имеет четыре исполнительных листа. Самый большой – в пользу матери своей жертвы. А именно – 885 567 рублей. Удержано 179 520 рублей. Обещает выплатить. Когда освободится, конечно. Хочет быть парикмахером…
Ходатайство о помиловании К. Н. члены комиссии не поддержали единогласно.
Не простить? Не помиловать?
Это заседание комиссии должно было состояться в лечебно-исправительной колонии. Выезда в место столь отдалённое не было. Да, всё из-за пандемии. Вновь в онлайн-режиме (уже в десятый раз) знакомство с теми, что подал ходатайство о помиловании на имя нашего президента В.В. Путина.
На экране Павел М. 1980 г. р. Он отбывает наказание как раз в лечебной колонии. На учёте в медсанчасти состоял с двумя диагнозами. С одного, а именно с туберкулёзного учёта, снят. Вылечили человека от этой болезни. Но сталась ещё одна, требующая и дорогостоящих лекарств, и лечения. Уж, конечно, за воротами колонии, то есть на воле, ни Павел, ни другие осуждённые этой особенной колонии не получили бы должного лечения. Чем и заглушали они болезнь – так это спиртным. И с утра пораньше, и глубокой ночью. Вот и он, Павел М., совершил преступление ночью пьяным. Вначале, вроде, хорошо сидели – он с сожительницей. Но после очередной горячительной рюмки атмосфера накалялась. Она схватила нож, закричала:
– Убей меня!
Он отобрал нож. Она не унималась.
– Эх ты, даже убить меня не можешь. А ещё мужик.
Но это уже с его слов. Свидетелей-то не было…
Потом за нож взялся он. Решил доказать, какой он мужик. 14 ударов ножом нанёс он женщине, с которой ещё вчера разделял одну постель.
У этого человека есть дочь. Алименты он платит. До недавнего времени работал в колонии электросварщиком. Но сейчас не трудоустроен. В колонии сокращены объёмы производства.
Однако пословица «Кто не работает, тот не ест» не применима к осуждённым ни этой лечебной колонии, ни других. А в этой ещё и меню разнообразное. Не шведский стол, конечно, но обязательные калории соблюдаются. Ещё и родные шлют посылки, привозят передачи в дни свиданий.
Но посылок Павел не получает. С матерью своей дочки давно разведён, с отцом связь не поддерживает. Есть ещё брат. Но он тоже в колонии. Правда. в другой.
– За что осуждён брат? – спросили Павла. – Вы ведь с ним переписываетесь.
Павел сказал, что статью уголовного кодекса, по которой осудили брата, не знает. Иначе это звучит: «Без комментариев».
Надо сказать, что количество осуждённых в колониях Кузбасса год за годом сокращается. На конец 2020 года было 12 316 человек. Сейчас в колониях люди, осуждённые в большинстве своём или за распространение наркотиков, или за убийство. И по неосторожности, и преднамеренное. Рецидивистов, то есть неоднократно судимых, тоже немало. Потому теперь в области к одной колонии особого режима добавилась ещё одна.
Если посмотреть статистику девяностых (лихих) годов, то по сравнению с нынешним временем она и впрямь зашкаливает: 1992 г. – 22 298 человек, 1997 г. – 29 497 человек, 1998 г. – 30 072 человека.
И в девяностые осуждённые по разным статьям просили их помиловать. Помилованных лиц тоже было больше.
С годами количество актов помилования стало снижаться. По многим делам суды уже проявили гуманность, наказав людей условно, то есть без реального лишения свободы. Но даже этот срок не всеми был выдержан.
С 2002-го по 2020 год всего по области нашим президентом В.В. Путиным был помилован 21 человек.
Данных за прошлый год ещё нет. Областной комиссией было рекомендовано применить акт помилования к семерым осуждённым. Из 199 человек, подавших ходатайства. Ждём решающего слова президента.
Бандит из чужого города
Для Дмитрия Д. (1982 г. р.) наша кузбасская колония – место, отдалённое от того адреса, где он проживал и совершал преступления. Судим Дмитрий по нескольким статьям уголовного кодекса. Одна и них – за участие в устойчивой вооружённой группе– банде.
Сейчас на лице Д. голубая медицинская маска, а до ареста маска была чёрной, с прорезями для глаз. Ага, прямо как в кино или в детективных повестях. С другими бандитами Д. врывался в магазины и, угрожая пистолетом, требовал выручку. Ограбили бандиты с участием Д. и машину «Почта России», везущую деньги для пенсионеров. Приговорили Д. к десяти годам лишения свободы в колонии строгого режима. Отбыл уже восемь лет. Ходатайство на УДО (оно наступило в августе 2019 года) не подавал. Не надеялся на положительное решение суда. Администрация колонии характеризует Д. отрицательно. Шесть раз он водворялся в штрафной изолятор и шесть раз ему объявлялся выговор за нарушение режима. Поощрений Дмитрий не имеет. Значит, понимал Дмитрий, что УДО ему не светит.
Однако, в 2019 году всё-таки случились перемены в жизни осуждённого. Он женился. Браки заключаются и за «колючкой». Других близких у Дмитрия Д. нет.
В конце беседы председатель комиссии по помилованию Сергей Моисеенко спросил Дмитрия:
– У вас есть какие-то просьбы, пожелания?
– Есть. Я хочу, чтобы меня перевели в колонию, которая недалеко от города, где живёт моя жена, – ответил Дмитрий.
Перевод в колонию другого региона возможен. Но это уже в компетенции главного органа – ФСИН (Федеральной службы исполнения наказаний). Возможно, уже сегодня туда и обратился с просьбой осуждённый Д. Что же касается ходатайства о помиловании, то члены комиссии его не поддержали.
Конец срока наказания Д. наступит в декабре 2022 года. Сказал, что в Кузбассе не останется. Поедет к жене. Ей просто необходима подружка. Со слов Дмитрия, супруга – инвалид 1-й группы.
Это хорошо, если он действительно станет опорой для слабой женщины. А если будет иждивенцем? Ведь до ареста он не работал. В колонии, правда, трудоустроен. В швейный цех. По приговору суда имеет два иска: 56 043 руб. и 12 000 руб. Исполнительные листы в колонию не поступали. Но после отсидки эту сумму всё равно надо возместить. Так что работать придётся. Не ляжет же долг грузом на инвалидскую пенсию жены…
P.S. Ходатайства двух осуждённых (из 17) на этом заседании получили поддержку большинства голосов членов комиссии. Оба отбывают наказание в колонии общего режима. Оба по приговору получили по три года лишения свободы. За умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. В том и другом случае потерпевшие не настаивали на строгом наказании.
